Я держу в руках хрупкое тельце, завернутое в заботливо припасенное в вертолете одеяло. В отличие от многих в моем положении, мне несвойственна необоснованная жестокость - нужные вещи нужно беречь, чтобы они исправно служили своим целям. Странно, что никто из крупных игроков в нашей драме не понимает этого.
- Теперь никто не может помешать нашим планам, - удовлетворенно. Айя-тян - последняя карта в изящно разложенном пасьянсе, хотя сыграет не она. Шульдих в кресле пилота вряд ли слышит меня, а Фарфарелло смотрит вниз, на новые руины.